Земля без радости [= Книга Эльтары и Аргниста ] - Ник Перумов

Стоп! Мясная лавка! Это первое понятие из моего прошлого, пробившееся сквозь барьер забвения. Мясная лавка! Я мучительно пытаюсь вспомнить — но нет, ничего.

Великан пристально смотрит мне в глаза. Буркалы у него маленькие, заплывшие жирком, но очень, очень проницательные. Он только внешне похож на безмозглую гору мяса. Он опасен.

— Оркус славно поработал, — ворчит он, протягивает ко мне руку, и, когда она вновь появляется у меня на виду, все пальцы на ней покрыты кровью. Красной кровью.

Великан неспешно обходит меня вокруг.

— Но он же в заточении, — говорит он Царице. — Почему бы нам просто не швырнуть его в горн? Думаю, из его Силы получится какая-нибудь славная штуковина. — Он смеётся и обнимает Царицу за плечи. — Не понимаю твоего беспокойства, сестра. Нам надо радоваться! Быть может, мы наконец-то избавимся от нашего заклятого врага!

Заклятого врага? Это надо запомнить. Но только зачем?

— Ты не понимаешь. — Царица вырывается из объятий Мясной Лавки. — Я не хуже тебя знаю, что он заключён в темницу. Но разве ты не видишь, что это за темница? Вглядись, слепой крот! Вглядись — и поймёшь, что будет с ним, если ты бросишь его в твою дурацкую печь!

Великан долго ходит кругами, приглядывается, цокает языком, словно купец на рынке. Стоп! Купец на рынке! Это тоже из прошлого. Я иду длинными рядами, где торгуют странные низкорослые широкоплечие человечки с окладистыми седыми бородами, очень степенные. На прилавках свалено оружие. Очень много оружия. Я выбираю себе меч… Всё. Больше не помню, но это уже не так страшно. Память вернется. Я не сомневаюсь.

Великан мрачно кривится. Скрепя сердце он соглашается с сестрой.

— Так и что же делать? — вопрошает он невесть кого. — В горн нельзя. Может, в Бездну? Ко Грани Неназываемого?

— Это было бы заманчиво, — сквозь зубы цедит Царица. — Но тогда его сила навсегда исчезнет из Сферы Миров. И что станет с нами?

Великан мрачнеет ещё больше.

— Не следует болтать, сестра, кто знает, быть может, он нас слышит. Ты права, никто не ведает, что произойдет после падения Губителя. Я послал бы за Чёрным, но он сидит на своем агатовом кубе и ничего не хочет слушать. Нам придётся решать вдвоём.

— Я думаю о Возрождающем, — медленно говорит Царица.

— О Возрождающем? Но о нём так давно никто ничего не слышал!

— Верно. И тем не менее это наш единственный шанс. Предсказано, что…

— Молчи! — обрывает её великан. — Клянусь кровью Ямерта, этот хитрец нас слышит! Бьюсь об заклад, он сам подстроил всё это, чтобы оказаться здесь!

— Интересно, а что будет делать Губитель, если нас не станет? — задумчиво произносит Царица.

— Займёшься этим на досуге! — зло бросает великан. — Говорила о Возрождающем, нет? Если говорила, то парня надо искать. Займись этим немедленно, слышишь? Я вот уже иду.

Он и в самом деле поспешно уходит.

— Ты останешься здесь, Губитель, — говорит Царица, вновь оказавшись близко-близко ко мне. — Даже я не в состоянии убедить тебя не враждовать с нами. Мне остаётся только найти способ покончить с тобой. Ну а если мы не найдём этого способа… тогда останется только Бездна. Я согласна рискнуть, лишь бы избавить от тебя всю мою расу!

Ого! Я встал поперек дороги целой расе?

Царица уходит. Красно-чёрный фон исчезает, и теперь я вижу уходящую ввысь беспредельную шахту. Там, на страшной высоте, я вижу очертания Холма с развороченной вершиной и четыре крошечные человеческие фигурки возле разверстого зева пещеры. Странно — я смотрю как будто бы снизу, а вижу всё так, словно парю над каменистым склоном. Я вижу крошечную огненную искру, отделившуюся от одной из фигурок… вижу обвившую Холм огненную змею, сметающую серо-зелёный живой налёт чудовищ со склонов… вижу, наконец, заваливающие вход в подземелье глыбы и исчезающую под их нагромождением крошечную фигурку с серебряным клинком в руках.

И тут видение странно изменяется. Я словно бы мчусь вверх по этой шахте, всё выше и выше, всё ближе и ближе к заваленному камнями… Вот я уже совсем рядом… ослепительная вспышка, перед глазами одно только холодное белое пламя, и я вновь проваливаюсь в Ничто.

— Ах-с-с, мас-с-стер, ты уверен, что это здес-с-сь?

— Уверен, Хисс, уверен. Перестань дрожать, а не то я откручу тебе твой дурацкий хвост!

— Ах-с-с, мас-с-стер, не надо, не надо! Мой хвос-с-ст! Он такой…

— Такой сексуальный, ты хочешь сказать? Верно, без хвоста беднягу Хисса не подпустят ни к одной юбке. Кому нужен бесхвостый ходячий змей!

— Мас-с-стер, ты с-смеёшьс-ся! Не с-с-следует никому с-смеяться над с-старым Хис-с-сом!

— Да ты никак, ха-ха, вздумал мне грозить, старина?

— Грозить?! Ах-с-с! С-старый Хис-с-с никому не грозит. Он только предупреждает-с. С-срок моей с-служ-бы у твоего батюшки, мас-с-стер, подходит к концу. А там… кто знает-с-с?..

— И ты решил, старина, что получишь жезл и сможешь вмазать мне по первое число, поскольку батюшка не питает ко мне особенно добрых чувств?

— Ах-с-с!

— Ладно, замнём для ясности. Мне всё равно, что ты будешь думать, старина. Это твоё последнее задание. То, за чем нас послали, должно быть у моего батюшки. Тогда ты получаешь свой жезл, а я…

— А что же попрос-с-сишь ты, мас-стер?

— Что, не терпится узнать, червяк-переросток? Так вот, я откажусь от наследства и попрошу сделать меня обычным бессмертным, навеки обезопасив от твоих, старина, происков.

— Мас-с-стер, мас-с-стер, с-с-старый Хис-с-с с-сказал много сгоряча.

— У тебя же холодная кровь, приятель.

— Я инос-с-сказательно!

— То-то, что инос-с-с… Доставай заступ и начинай рыть. Заклятья здесь не работают. Предупреждаю, времени мало, а земля каменистая. Если бы ты не стал гоняться за теми ящерицами, громко упрашивая их предаться с тобой любви на перинах из тины…

— Ах-с-с! Ну должен же с-старый Хис-с-с иметь хоть немного развлечений в этих ужасных и гиблых краях!

— Должен, должен… смотри, провалим из-за тебя всё дело — пеняй на себя. Ещё сто лет в рабстве проведёшь.

— Повинуюс-с-сь, мас-с-стер!

— Давно бы так.

На обугленном, заваленном почерневшими костяками склоне Холма Демонов стоял высокий худощавый мужчина средних лет в простом сером плаще с откинутым на спину капюшоном. Загорелое лицо, черты резкие, густые брови, холодный взгляд с прищуром. Его едва ли можно было назвать «широкой души человеком», этого странника. Тонкие губы плотно сжаты. Ни вещей, ни оружия, и, собственно говоря, неясно, как он вообще сюда попал — не пришел же пешком, в самом-то деле? Мужчина внимательно осматривал наглухо запечатанную предсмертным колдовством Эльстана пещеру. Мало-помалу взгляд его сделался совершенно ледяным.